«Театр уж полон; ложи блещут…» За 30 минут до начала спектакля «Наливные яблоки» по Островскому, в котором одна из главных ролей у героя нашего будущего интервью, картинка разительно отличалась от описанной классиком. Пустое фойе и несколько группок шепотом переговаривающихся театралов – вот и весь «театр полон…». Мы в недоумении переглянулись с нашим фотографом Мариной: неужели в театр никто не ходит, даже на «звёзд»? Волнение было напрасным, уже ко второму звонку фойе было заполнено. И возбуждённый зритель, закупая программки, стройной очередью тянулся в зал, занимать места. Вежливо протиснувшись через уже сидящих, мы тоже заняли наши места и окунулись в атмосферу 19 века, воссозданную декораторами на сцене. Сменяли друг друга забавные мизансцены и смешные диалоги и монологи, за антрактом незаметно подошло к концу второй акт, и мы поспешили в сторону гримёрок, на встречу с Валерием Гаркалиным. И правильно сделали, что поспешили. Уже переодетый актёр ожидал в коридоре, собираясь покинуть своих коллег и устремиться к своим друзьям…
Артисту, привязанному к Кемерово тяжело? Вот только закончился спектакль, хочется отдохнуть, расслабиться, а мобильник уже разрывается, друзья ждут у служебного входа….
Понимаете, здесь прошли годы моей юности – в этих стенах, я даже вспоминаю, как мыл эти лестницы. Конечно, тут уже не один ремонт прошёл, я вижу уже совершенно другую «декорацию», но атмосфера та же… И тот же вид из окон – ёлки и надпись: уголь… что-то там… как-то…а, Уголь – богатство Кузбасса! Вот! Эта надпись светила и днём и ночью…
Не тяжело совмещать актёрство, преподавательскую деятельность, гастроли…
Нет, сейчас не тяжело. Сейчас у меня разумное распределение собственных сил во времени и пространстве. После семейной трагедии (у актёра в прошлом году умерла жена – ред.) и 2 обширных инфаркта ещё… но уже не тяжело. Вот раньше… я не понимаю, как я мог существовать в этом безумном водовороте обязанностей… Сейчас этого уже нет. И роли у меня лёгкие, вы же видели? Я уже не стою на сцене по нескольку часов, в течение всего спектакля. Я периодически её покидаю, что уже приятно.
Ну, судя по лёгкости игры, Вам персонаж нравится?
Очень! Ну… это Островский, это, прежде всего, литература нравится. Это счастье – играть такого автора.
Считаете себя счастливым человеком? Кроме своей семьи у Вас ещё театральная семья, галерея образов в кино и театре…
Да… я сейчас скажу… к сожалению, Вы знаете о моих трагических событиях именно семейного характера…
Но, тем не менее, дочь с Вами, а это уже семья…
Да, да… и наш разговор не повод для того, чтобы все загрустили сейчас. Нет. Я знаю точно, что я был счастлив, я точно знаю… Сказать, что я сейчас пребываю в этом состоянии я не могу. Скорее, сейчас я больше несчастлив, но я знаю, что когда-то я был счастлив.
Вы себя считаете хорошим родителем?
Я не могу себе давать такую высокую оценку – хороший родитель. Я, прежде всего – родитель, а хороший я или нет, это надо спросить тех, кого я родил. Мне посчастливилось, потому что моя девочка родилась, уже как-то зная всё об этой жизни. Как ей удалось прийти в этот мир, понимая, что такое хорошо, что такое плохо…не представляю!
Традиция делать подарки наверняка существует в семье, что вы дарите дочери, что дочь дарит вам?
Это катастрофа! Это всегда проблема, дело в том, что день рождения дочери 13 января, то есть практически сразу после нового года, в старый Новый год. И это катастрофическое состояние, когда нужно делать подарок на Новый год, а она всегда ждёт этого подарка, любит под ёлочкой поискать, и потом через 13 дней надо делать ещё более мощный подарок на день рождения. И вот эта ситуация очень сложная. Когда жива была Катя, то это бремя ложилось на её плечи, и она справлялась с этим безупречно. А теперь её не стало, и я понимаю, как это трудно ей было. Это просто катастрофично… но в какую-то секунду каким-то образом приходит некое озарение и ты понимаешь, что именно этот подарок дочери необходим.
А вы сами традиции новогодние соблюдаете? Под ёлочку «ныряете»?
Конечно!
Что находите там?
Хорошие вещи!
Заказываете друг другу подарки? Письма Деду Морозу пишите?
Как выясняется, каким-то образом дочь в течение года вызнаёт у меня всё. Я забываю, что когда-то шёл такой разговор, мои мечтания, желания… я о них забываю. И каково же моё удивление, что мои желания, то, что я проговаривал в течение года, реализуется под ёлкой.
Как относитесь к заимствованным праздникам? Европейское рождество, Хэллоуин, День Святого Валентина.
А почему нет? Есть какой-то повод для объединения, для общей радости и надо им пользоваться. И не надо делить на тех и не тех… Мир неделим в празднике!
Если попытаться остаться в стороне от всего грустного, произошедшего с вами за последние 3 года, есть события, которые заслуживают внимания?
Конечно! Жизнь продолжается, несмотря на то, что она – конечна. В ней всё время что-то происходит. Я набираю курс, и уже 4-я мастерская выпускает под моим руководством замечательных молодых людей в театральную среду. И это, кстати, тоже, счастьем можно назвать. Это делает меня мудрым, что называется…я знаю, что и моя жизнь будет конечной, но она недаром прожита. Моя выпускница прошлого года Сэсэг Хапсасова из Улан-Удэ, она сейчас дипломированная Джульетта – получила «Хрустальную Турандот» за успешный дебют сезона. И особенно приятно, что эту премию вручал ей я.
Есть любимый вид отдыха?
Путешествия. Когда жива была Катя мы полсвета, и даже больше, объехали. И вы знаете, путешествуя, узнавая всё больше и больше об этом мире, понимаешь, как он многообразен! Он велик в своём многообразии! И такое количество людей живут совсем не так, как ты живёшь, и оказывается можно жить иначе, под другим солнцем, с другим климатом… Мы с дочерью едем встречать Новый год в Ташкент, а потом я дальше – Израиль, Франция. И никакой работы, только отдых!
